***
Видишь облако — белым войлоком
До горы метет подолами,
Подбирается, простирается,
Хлынет… Но не зальет вода
Эту жизнь мою — рыжее пламя,
Даже смерть мою — алое пламя;
А любовь моя — белое пламя,
Только видно его не всегда.
13.4.2004
***
Пробирается весна по некрепкой крыше,
Приближается игра — то есть переезд…
Если вовсе не о нас летописи пишут —
И без летописей где порезвиться есть.
Будет земляники шлем — потому что лето,
Теплый хлеб и Первый Дом — все по именам…
Будет нам хотя бы тень вечного сюжета —
Потому что без него не живется нам.
Помнишь — синевою стен, грозным стражем двери,
Острой медью по руке, словом — поделом…
И уже не полюбить северный наш берег,
Потому что будет смерть, но сперва — полон.
Только осенью назад возвратятся крыши —
Из лесов да из-за гор, да со всей степи,
А пока еще весна… Тише, тише, тише,
Не будите нас пока — мы и так не спим.
Что случится — извещай почтой голубиной,
Отправляй крылатый сон, да хоть тень его…
Может быть, тебя судьба приведет в Хибины —
Потому что этот плен правильней всего.
24.3.2004
***
Тянется время, сбоит,
Дни летят — ни о чем…
Кто — угадай? — стоит
За правым моим плечом?
Едва не отбросил тень,
Птицей мелькнул в окне…
А я угадаю день,
Когда он придет ко мне.
29.4.2004
ОТ ЛИЦА ОГНЯ
На проверку, на обрыв —
На излом — колени, плечи,
«Ну-ка, мы посмотрим — вечен?» —
На холодный склон горы.
После… помнить не хочу.
Это было, было это…
— Свет мой…
— Погаси свечу.
Я теперь не вижу света.
Только — жаром от огня
Да потрескиваньем воска…
Погаси — свечу — меня.
(Шепотом до отголоска).
Спотыкается ответ,
Но — отчаянно, не гордо
«Свет мой…» — вновь. И льется свет
Ощупью, теплом — по горлу.
Сок, отжатый из огня,
И мольба твоя немая…
Это ты держал меня,
Не гася — нагар снимая.
2.6.2004
СО СТОРОНЫ
Переборы по гитаре хвостом,
Взгляд мышиный — виноватым огнем:
«Эта песенка — совсем не о том,
И конечно — вообще не о нем!»
То мудреное плетение фраз,
То простые словеса от души…
Но зачем же нужно в тысячный раз
Эту древнюю печаль ворошить?
Так ли важно, что он там натворил? —
А теперь нам без него хорошо…
Но у каждого есть свой Сильмарил,
А у многих он еще не взошел.
Видишь, ночь, меж облаками — огни,
Сколько клятв и обещаний горит!
…Да, наверное, все это — для них,
Кто лишь в будущем свое натворит.
31.8.2004
***
«Я умру не от меча,
Я умру от яда».
Крыс
Был как был, нет как нет —
Как обрывок тумана.
Я исчезну в огне,
Это вовсе не странно.
То ли прихоть судьбы,
То ли горькая милость…
Я когда-то им был,
Если мне не приснилось.
Мир уходит вперед,
Дни, эпохи листая…
На секунду замрет
Оболочка пустая
На краю, как в бреду,
Меж былыми делами…
Я себя подожду
Там, где плещется пламя.
Шаг нетвердый — и вниз.
Жар уже не пугает…
Словно падает лист:
Листья часто сжигают.
Лист летит, я лечу —
Вверх, не бойся, не надо…
Я не дожил чуть-чуть
До конца листопада.
Я добраться смогу —
Через море и бездну,
И на том берегу
Наконец-то исчезну.
16.10.2004
***
Если яркий огонь горит —
И пугает, и ближе тянет.
Если остров зовется Крит —
Вероятно, на нем — критяне.
Вот костер их на берегу,
Выйди — заговорят открыто…
Говорят, что критяне лгут,
Отвечая: «Мы — люди Крита».
…Кто ковал им тогда — мечи,
Восемь ярких лучей металла,
Что на знамени… Стой, молчи,
Наблюдай — как глядят устало.
Кто учил их словам: «Забудь, —
(До земли наклоняясь над чашей) —
Никогда, никогда не будь,
Не желай быть одним из наших —
С боем двигаться по зиме
(Протоптаться на том же месте), —
Мы едины: мы все — во Тьме,
Ибо кончилась наша эстель».
Не страшись, но себе не лги.
Хлеб протянут — легко бери ты.
Но не слушай речей, беги,
Хочешь — посуху прямо с Крита,
Как сумеешь, хоть через льды,
По жаре и осенней стыни —
Прочь от дружбы их и вражды,
И от проклятой их святыни.
*
…Но слова расплескались впрок,
Разошлись по морям волнами,
И теперь у любых дорог
Вдалеке — золотое знамя.
(Вариант последнего четверостишия:
Но слова расплескались впрок
И шевелятся в каждом миге…
Худо, милый? Тебе — урок:
Не мешай в голове две книги.)
11.12.2004
Из журнала http://kemenkiri.livejournal.com/